Прекрасный авантюрист Мурманской филармонии

В моих глазах он навсегда останется сумасшедшим революционером в культурной жизни Мурманска. 27-летний английский парень, дирижер и скрипач, сумевший своим авантюрным поступком буквально потрясти музыкальный мир арктической столицы, и сейчас, 20 лет спустя, вспоминает о своей работе и жизни в Мурманске с ноткой ностальгии.

 

 

В 1999 году с легкой руки Дамиана Йорио в Мурманске появился первый филармонический оркестр. Это событие тогда казалось грандиознейшим, ведь в нищие 90-е говорили, что на мурманскую филармонию пора повесить замок – бюджетных денег катастрофически не хватало.

 

Однако всего через полгода после создания оркестра Мурманск прогремел совместной с Норвежской национальной оперой постановкой «Тоска» Пуччини. Потом были «Травиата» Верди, «Евгений Онегин» Чайковского…

 

Сейчас уже, пожалуй, с ходу и не сосчитать, сколько на мурманской сцене прошло оперных спектаклей и аншлаговых концертов. Большинство уже без Дамиана, который уехал работать в Европу. Но мурманский оркестр, как ребенка, которого родил и поставил на ноги, время от времени навещал. Он любит повторять: «Развитие – это не только вопрос денег. Это, скорее, вопрос головы и сердца».

 

Наша беседа с ним, прилетевшим на 20-летний юбилей филармонического оркестра, началась со своеобразной точки отсчета в его музыкальной и личной жизни – приезда в Мурманск.

 

– Дамиан, 20 лет назад, когда вы приехали в Мурманск создавать оркестр, вам и квартиру поначалу нашли плохонькую, и зарплату положили крошечную. Почему не развернулись и не уехали?

 

– Я жил в общежитии сначала, потом немного в гостинице. А затем мне сняли хрущевку в пятиэтажке на улице Полярные Зори. Это было другое время! В России все было не так, как сейчас. Были плохие дороги, мало хороших магазинов, не все продукты можно было купить, да и денег у многих на них не хватало. Но я многое понимал, все же я до Мурманска успел пожить в Санкт-Петербурге, где учился в консерватории. Мне не страшно было. И я был не таким уж и наивным.

 

В Мурманске тогда была странная ситуация. Бюджета на создание оркестра такого уровня не было. Но было желание его создать. Я это желание видел, чувствовал. И вот оно, пожалуй, стало основополагающим.

 

Мне было интересно создать свой оркестр, я к тому времени был уже очень опытным музыкантом, работал в Европе, с европейскими оркестрами.

 

И несмотря на трудности, остался в Мурманске, потому что чувствовал возможность развития, видел энтузиазм, готовность работать и у музыкантов филармонии, и у комитета по культуре, и у городских и областных властей.

 

 

– Вы рисковый человек по натуре?

 

– Ну да, мне нравится рисковать. И этот проект был большим риском для меня. Ведь Мурманск очень далеко от Англии. Это раз. А два – да, я получал маленькую зарплату, как и любой российский музыкант.

 

– Какая была зарплата?

 

– Долларов 60, наверное. Но в Мурманске все же тогда дело было не в деньгах. Я приехал сюда еще студентом петербургской консерватории. Начал общаться с людьми и испытал, если так можно сказать, позитивный шок. Уровень культуры многих мурманчан был гораздо выше и глубже, чем мой. У вас очень хорошее образование. И очень образованные люди. Здесь была ценность культуры, оставшаяся еще с советских времен. Я видел каждый концерт – мурманская публика была просто голодная. Это был такой музыкальный голод.

 

А потом культурный мир и политика всегда в очень непростых взаимоотношениях. Потому что мы получаем деньги, но мы их не приумножаем. Мы просто даем то, что нельзя купить. Это сердце, это душа, это развитие культуры, развитие общества. Это ценности, которые никогда не измеришь деньгами.

 

После Мурманска стать главным дирижером в любом городе мира мне было гораздо легче.

 

 

– Знаю, вас за границей часто спрашивают о Мурманске. Что рассказываете?

 

– За границей знают, что Мурманск – это ледокольный флот. Подводные лодки. Трагедия субмарины «Курск». И почему-то белые медведи. И никто не знает, что здесь такой большой город, что он на самом деле из себя представляет. Что здесь очень высокий уровень культуры, высокий потенциал. Вот я об этом рассказываю. Я тоже раньше слышал о Мурманске только то, что тут подлодки, ядерные отходы, оружие. Даже мои родители сказали: «А может, не поедешь в этот Мурманск?».

 

– Вы рассказывали, что свое самое необычное Рождество вы встретили именно в Мурманске. 25 декабря 1999 года сдавали своеобразный экзамен – первый концерт с мурманским филармоническим оркестром. Потом пили шампанское с водкой.

 

– Да, это был такой праздничный мурманский напиток. А на родине, в Англии, мы пьем обычно красное вино. Мой папа итальянец, поэтому мы вино предпочитаем за праздничным столом.

 

– Как вы обычно отмечаете Рождество?

 

– Утром собираемся в Англии вместе с родителями, женой и детьми за праздничным обедом. На столе непременно традиционный английский рождественский пудинг. И другая вкуснятина. Моя мама может приготовить любое блюдо, она очень хорошо готовит. И вообще она очень хорошая мама.

 

– Англичане тоже загадывают на Рождество желание?

 

– У нас в Рождество принимают решения, которые нужно выполнить в новом году. Это традиция. Говорят: «В новом году я буду…».

 

– А вы что себе обычно говорите?

 

– Я обычно говорю себе: «Я буду счастлив». И все.

 

– Что бы вы сейчас сказали об изменениях в Мурманске и непосредственно в филармонии?

 

– Филармония сегодня – это фантастика! Я так обалдел от красоты этого здания, что еще до конца не понял, где что расположено. Хорошо помню старые советские детали, которые тут были. Изначально же на этом месте был Дом политпросвещения, а зал был приспособлен для лекций и партсобраний, а не филармонических концертов.

 

Зал совсем другой сейчас! Современный, красивый, с прекрасной акустикой, придраться не к чему. И это, наверное, парадоксально, но я скучаю немножко по некоторым маленьким советским деталям, у которых был свой характер. Помню, что лампы, когда перегревались, начинали шипеть, кряхтеть, и это было очень специфически. Видимо, это сказывается моя ностальгия по тому времени, когда я еще был совсем молод и мне было по плечу создать в Мурманске свой оркестр.

 

Это большое счастье, что у филармонии появилось такое потрясающее воображение здание. Для меня это знак того, что городские, региональные, федеральные власти ценят искусство. На мой взгляд, это очень важно для Мурманска.

 

И важно, что сейчас появилась стабильность. 20 лет назад и в Мурманске, и во всей России стабильности было, если можно так сказать, ноль.

 

 

– Вы женились на мурманчанке. Какие из мурманчанок получаются жены? Вы счастливый муж?

 

– Мы с Натальей почти 20 лет вместе и очень счастливы. Это очень большое чувство. В Мурманске я сразу навестил родителей жены. Вообще, связь с Мурманском у нашей семьи очень крепкая, для моей жены тут все родное, а значит, и для меня. Мы живем в Италии, но постоянно интересуемся, как в Мурманске дела.

 

– У вас два сына: 12-летний Даниэль и 10-летний Николай. Похоже, вы выбирали имена, руководствуясь интернациональным принципом – одно имя английское, другое – русское?

 

– О, выбор имен для нас был нелегким занятием! Найти имя, которое будет легко звучать на трех языках – английском, итальянском и русском, поверьте, довольно сложно! А нам нужно было два таких имени найти! Долго искали.

 

Причем для старшего сына подобрали имя еще до его рождения. А потом он родился, и мы поняли, что оно ему совершенно не подходит! И бросились искать новое имя!

 

Сейчас друзья и близкие говорят, что Даня больше похож на меня, а Коля больше на маму. Но мне кажется, что они похожи на нас обоих. А потом – дети со временем, известно, меняются, и на кого они будут похожи, когда вырастут, еще посмотрим.

 

– Сыновья занимаются музыкой?

 

– Даниэль играет на скрипке, а Николай на виолончели. Они посещают частные музыкальные уроки. И мы для них, конечно, тоже играем дома, то есть они окружены музыкой. Плюс у Даниэля сейчас начинается подростковый возраст, и он, как все тинэйджеры, слушает вместе с друзьями еще и что-то свое и что-то свое исполняет.

 

Наши сыновья говорят на трех языках, как и мы. Мой папа – итальянец, мама – англичанка. Несмотря на это, я в детстве говорил только по-английски, потому что в то время считалось, что обучение ребенка сразу нескольким языкам пойдет ему во вред.

 

А сейчас мы знаем, что, наоборот, дети могут обучаться сразу нескольким языкам, им дается это легко.

 

 

– Что пожелали бы Мурманску, ставшему для вас своеобразным космодромом, с которого взлетела ваша мечта, с которым вас связала сама судьба?

 

– Пусть продолжается это развитие Мурманска, которое я вижу сейчас. Город стал удобным, красивым. Взять даже дорогу из аэропорта и другие мурманские городские автомагистрали. Я помню, как они меня шокировали, когда я впервые прилетел в Мурманск. Стало много хороших магазинов, теперь бы я уже, пожалуй, смог все купить к английскому рождественскому пудингу. А то, когда впервые готовил его в Мурманске для друзей, чуть ли не половину ингредиентов купить не смог!

 

А оркестру желаю расти, процветать. И чтобы то поколение музыкантов, которое начинало вместе со мной, нашло себе достойную замену. И пусть будет много таких музыкальных поколений, которые будут играть в оркестре, любить Мурманск, развиваться вместе с ним.

 

– Можно ли назвать ваш поступок прекрасной авантюрой? У меня он до сих пор в голове не укладывается.

 

– У меня тоже! Ведь, можно сказать, я абсолютно случайно попал сюда, в Мурманск. Думал, задержусь на один-два года. А потом понял, сколько здесь хороших людей! И увидел их желание работать, их энтузиазм! Тогда в России не везде было так. Многие думали только о себе.

 

А здесь, в Мурманске, я понял, что люди могут идти и работать вместе: и музыканты, и филармония, и комитет по культуре, и власти. И это могло получиться только так. Если бы из общей картины выпало хоть одно звено, навряд ли бы тогда родился хороший оркестр.

 

Сейчас он в прекрасной форме, у него хороший уровень развития, и я очень рад, я счастлив от этого.

 

 

Этот традиционный английский рождественский пудинг Дамиан приготовил 20 лет назад своими силами в Мурманске. А рецепт ему прислала из Англии по факсу мама. Дегустаторами блюда стали мурманские друзья английского дирижера. Говорят, очень вкусно!

 

Англичанин считает, что такой пудинг вполне подойдет и к праздничному столу на Старый Новый год. А вот его рецепт.

 

Английский рождественский пудинг

 

175 граммов простой муки, 175 граммов белых хлебных крошек, 175 граммов сливочного масла, 175 граммов коричневого сахара, 2 яйца, курага, изюм, орехи, имбирь.

 

Секрет этого классического английского десерта в том, что чем он дольше настаивается, тем вкуснее становится. По крайней мере, в Англии его готовят загодя до новогодних торжеств и настаивают неделями! А после праздника, утверждают англичане, пудинг может храниться в прохладном помещении больше года, приобретая все более изысканный вкус.

 

1. Смазать жиром форму для пудинга. Смешать муку с крошками. Втереть порезанное кусочками масло, пока смесь не начнет напоминать крошки. Добавить сахар, начинку из кураги, изюма и орехов и взбитые яйца. Размешать, поместить в форму и слегка придавить сверху.

 

2. Накрыть форму фольгой, плотно затянуть веревкой и готовить на водяной бане в течение 6 часов.

 

3. Остывший пудинг вновь накрыть фольгой и хранить в прохладном месте. Разогревать, не снимая фольгу, на пару два часа. Но можно и съесть сразу.

 

4. Все домочадцы, помогая размешивать пудинг, должны загадывать желания и принимать важные решения. Англичане говорят, исполняются!

 

Проверим?

 

Анжелика КОВАЛЕВА.