Выдающийся российский саксофонист и композитор Сергей Головня в Мурманске едва не опоздал на самолет. По этому поводу в музыкальном училище даже вспомнили шутку о необычайном заполярном магнетизме: захочешь – не уедешь. Однако причина была более прозаической. Знаменитого джазмена до последнего не отпускали поклонники его творчества, набившиеся на мастер-класс почти как сельди в бочку. Музыканты съехались не только со всего Мурманска, но и из области. В дело пошли приставные стулья, которые пришлось собирать по всему училищу.
Касаясь неба
Сергею Головне к цейтноту не привыкать. Накануне гастролей в Мурманске он успел дать ночной концерт в московском джазовом клубе «Эссе», а уже утренним рейсом прибыл на заполярную землю. В Мурманск саксофонист привез свой новый проект «Jazz in the big world» с участием звезд российского джаза: Владимира Кольцова-Крутова (контрабас), Ивана Формаковского (фортепиано), Алексея Беккера (ударные) и Евгении Глейберман (вокал).
На репетиции в шикарном зале мурманской филармонии Сергей Головня мерз, как и все мурманчане, дожидающиеся начала отопительного сезона. А на концерте потряс изысканностью образа и джазовых импровизаций. Наш разговор об этом начался так.
– Вы не только изысканно одеваетесь, но еще и изысканно играете, как говорят, словно бы касаясь неба. Вы учились такой манере игры или это ваша особенность, дар?
– Для меня это очень духовный момент, я действительно играю, постоянно обращаясь к небу. 10 лет назад в моей судьбе произошел очень серьезный переворот, все поменялось. И началось развитие, о котором мне когда-то и не снилось, во всех направлениях моей жизни, не только в музыке. Я беру саксофон, чтобы не просто сыграть музыку кому-то или самому себе для души. Я играю, потому что благодарен небесам за все: за эту музыку, за всю свою жизнь, за все, что со мной случилось. А вообще, музыкой занимаюсь почти всю свою жизнь – с пяти лет, помимо саксофона играю на фортепиано и флейте.
Дорогое удовольствие
– Джаз сегодня не самое прибыльное музыкальное направление. Насколько дорого быть саксофонистом, особенно если учесть, что средняя цена инструмента составляет от 80 до 150 тысяч рублей?
– Это действительно очень дорогое удовольствие, но это твоя жизнь. Это можно сравнить с людьми, которые коллекционируют раритеты, и это увлечение становится их жизнью. А жизнь музыканта – это все, что связано с музыкой. У меня, как и у многих профессионалов, далеко не один инструмент. Есть уникальнейший сабана саксофон. Есть инструмент саксел ручной работы, за которым я специально ездил в Милан. Есть баритон-саксофон. Плюс приспособления для чистки, мундштуки, трости, ремонт инструмента, наконец. Это требует очень больших затрат. Но я ни разу не тратил на это деньги скрепя сердце. Я вкладываю их в свою музыку с радостью. Почему? Ну, например, потому, что понимаю, что мне надо лететь со своей новой программой в Мурманск.
– Осенний Мурманск можно назвать городом с джазовым настроением?
– Очень красивая заполярная природа! Потрясающая! Она неповторима – такой природы больше нигде нет. Такая красотища! И это здорово вдохновляет. Но скажу по секрету, когда я вышел на настройку звука, то почувствовал, что у меня замерзли руки и что у меня не получается сыграть то, что я хотел. Понимаете, хоть трижды тебя вдохновила природа, но если у тебя руки холодные, никакая настройка звука у тебя не получится.
– Как вышли из положения?
– Пианист Иван Формаковский показал мне гениальное упражнение для пальцев. Я его выполнил, и начали происходить чудеса: руки моментально согрелись! Могу поделиться им со всеми: нужно просто скрестить руки и с силой бить себя по плечам полностью расслабленными кистями.
Трогательная эмоция
– Играя, вы закрываете глаза. Зачем? Чтобы тоньше чувствовать энергетику зала? Вот вы, когда мелодию Никиты Богословского играли «Три года ты мне снилась», чувствовали, что в зале была трогательная эмоция, буквально близко слеза была?
– Понимаете, серьезные музыканты всегда настолько сосредоточены на музыке, на творческом процессе, что они все концентрируются где-то в себе.
Я скажу так – когда ты просто играешь знакомую мелодию, ты еще можешь немного отвлечься. Но когда начинается импровизация, это творческий процесс, это рождение чего-то нового. Это как женщина рожает ребенка. В этот момент она не ищет глазами публику, она сконцентрирована на своих ощущениях. И в джазовых импровизациях то же самое. Можно даже так сказать – музыканты уходят в себя, уходят в астрал. И если импровизация получается и зрители это чувствуют, музыканту уже не нужно смотреть в глаза, это уже другое общение, общение на уровне энергетик. Пусть музыканты, пусть зрители закрывают глаза, ради бога, лишь бы это общение продолжалось.
Хотя, например, Фрэнк Синатра всегда смотрел в зал. Правда, тут жанр немножко другой – он просто пел. Он варьировал мелодии, импровизировал. Пел такую легкую импровизацию, близкую к теме. Но музыка ему позволяла еще и общаться со слушателями глазами.
Путин любит джаз
– Вы арт-директор знаменитого международного джазового фестиваля в Коктебеле «Koktebel Jazz Party», который популяризирует это музыкальное направление не только в России, но и в мире. После Крымской весны многим зарубежным джазовым музыкантам высшего уровня, его постоянным участникам, начали угрожать, вставлять палки в колеса. Как сейчас обстоят дела, кончились, наконец, письма с угрозами?
– Нет, такие письма не кончились, они продолжают приходить музыкантам. Кто-то из них верит этим угрозам и откладывает участие. И это очень мешает.
– В 2015 году это грандиознейшее джазовое мероприятие получило импульс к дальнейшему развитию на самом высоком уровне. Говорят, до последнего никто не верил, что на фестиваль приедет президент страны. Помните свои ощущения, когда на джазовой концертной площадке вдруг появился Владимир Путин?
– Ну это забыть невозможно. На сцене в этот момент играл один из джазовых коллективов. И вдруг музыка остановилась. Ведущая Ольга Скабеева подошла к микрофону и объявила: «А сейчас на сцену выйдет наш исключительный гость, который очень любит джаз. Но он к тому же еще и президент!». Поначалу люди восприняли эту фразу как веселую шутку. Конечно, Ольге Скабеевой не поверили! Но затем на сцену действительно вышел человек, очень похожий на Владимира Путина. Он поздоровался со всеми нами, музыкантами, стоящими на сцене в этот момент. Была гробовая тишина. Все замерли в ожидании. Так похож! Ждали, пока он скажет свои первые слова в микрофон, чтобы по голосу понять, что это точно Путин. Человек, очень похожий на президента, взял микрофон и своим самым что ни на есть путинским голосом сказал: «Добрый вечер, дорогие друзья!». И все! Был такой шквал аплодисментов, эмоций, восторженных криков! Ведь ни зрители, ни подавляющее большинство музыкантов не знали, что приедет сам президент, для них это была полная неожиданность. Я, как арт-директор фестиваля, знал об этом, конечно, но до последнего сомневался, что это действительно случится. Все было под вопросом до последнего – приедет не приедет? Однако, если бы президент этого не сделал, мы бы, наверное, здорово расстроились.
– Говорят, Владимир Путин любит джаз?
– Ну его визит на фестиваль – это не просто так, конечно. Я слышал мнение, что он любит джаз. И его визит на международный джазовый фестиваль – это своего рода толчок к развитию. Мы все ждем от президента, что он начнет что-то предпринимать в сфере культуры, придавать ей новые импульсы. Сейчас он много делает в том числе и для развития джаза. И мы все в него верим.
Анжелика КОВАЛЕВА.
