Автор фото: Сергей Ещенко
- Как возмужал мальчик-то наш! - реплика пожилой зрительницы относилась к Дамиану Йорио - основателю мурманского филармонического оркестра, полуитальянцу-полуангличанину, дирижеру, который сейчас работает с ведущими симфоническими коллективами мира. Но для северян - остался «нашим». Немудрено, что на его выступление билеты раскупили в мгновение ока. Оно стало возможным в рамках Дней Северных стран, гвоздем которых был гала-концерт солистов норвежской Национальной оперы в сопровождении мурманских оркестра и хора «Амадеус».
Брунгильда в дутиках
«Хабанера» из «Кармен», ария Калафа из «Турандот», дуэт из «Лакме», ария Ольги из «Евгения Онегина» - программа поистине звездная. Тем сложней была задача маэстро. Хрестоматийные вещи, известные отнюдь не только завсегдатаям филармонических залов, требуют филигранной работы, а в запасе была лишь неделя. Это в ранние годы оркестра Дамиан как главный дирижер проводил с музыкантами месяцы. Вот уже почти девять лет он - лишь приглашенная звезда, приезжает на разовые проекты, и то изредка. К тому же участники концерта - вовсе не спаянный ансамбль, они «родом» из разных коллективов: смычковые - из филармонии, духовики - флотские, хор «Амадеус» - из колледжа искусств. Плюс скандинавские вокалисты. Тем более казалось чудом услышанное в зале. Баланс, четкость, спаянность, продуманность каждого жеста и нюанса. За это уникальное звучание мурманчан и любит Национальная опера, которая сотрудничает с филармонией с 2000 года. Позади «Тоска», «Богема», «Евгений Онегин», «Пер Гюнт», «Травиата»...
- Мы впервые работаем здесь - и поражены тем, как звучит оркестр, как работают оркестранты и хор, - делится сопрано Кари Клейвен.
- Да, у нас отличные впечатления, - подтверждает ее коллега Элисабет Тейге. - И с Дамианом работать огромное удовольствие, он очень тонкий дирижер.
Элисабет, Кари и меццо-сопрано Туне Кюммерволд впервые познакомились с мурманской публикой и получили весьма горячий прием. Крупная, фактурная Элисабет, которой исключительно к лицу исполнение Вагнера, и вовсе заставила мужчин в зале потрясенно выдохнуть. Брунгильда!
Впрочем, дело, конечно, не только в том, что они статные, улыбчивые и непосредственные. Главное - как замираешь при первых нотах, взятых Кари (Памина, «Волшебная флейта»), или Элисабет (Сента, «Летучий голландец»). В этом смысле максимум впечатлений получили знатоки, которые слушали выступление не на концерте, а накануне - на генеральной репетиции, или, на жаргоне музыкантов, «прогоне». Он был открытым - такую традицию Дамиан Йорио завел с первого года своей работы. Исполнители шлифовали последние детали, работали несколько часов кряду, до седьмого пота (инструменталисты - буквально). И, разумеется, были «по-домашнему», без концертных костюмов. И вот представьте: на сцену вскарабкались три здоровенные норвежки, кто в лосинах, кто в невообразимой пестрой тунике, с невразумительным узелком на голове, кто в сапогах на шнуровке, а кто и в дутиках... Взмах дирижерской палочки - и забавные наряды уже никто не замечает, зал замер - голоса полились. Будь это не репетиция, а премьера, и то, казалось, никто б не обратил внимания на эти одежды, с таким-то вокалом!
Дресс-код, чопорность и шорох платьев - это еще не опера. Она - волшебство. Плотные, глубокие голоса, полные силы земли, - они завораживают. Вечером эти чудные валькирии, сняв концертные платья и смыв макияж, вновь превратятся в здоровенных - кровь с молоком - скандинавских молодух. Но эти голоса не забыть.
Старая дружба, новые друзья
Великолепен был и тенор Хенрик Энгельсвикен - Калаф. Он всего четыре года в Национальной опере и единственный из команды, кто в Мурманске уже во второй раз.
Почти все имена на афише были новыми, даже баритон Уле Кристиансен, который уже 20 лет на подмостках Осло. Слушатели поневоле сравнивали новых звезд с любимцами - давними друзьями мурманского оркестра Трондом Му, Рагнхильд Серенсен, Ициар Гальдос.
- Они уже на пенсии, - говорит Дамиан. - Совсем другие солисты пришли. Нет, все, кто приезжал к нам раньше, и сейчас активно гастролируют, но в Национальной опере уже не выступают. Даже Тронд.
Даже - потому что, во-первых, век баса дольше, чем теноров или сопрано, он к 40 годам только созревает в полной мере, во-вторых, потому что Тронд Му - любимец мурманской публики. Онегина или Скарпиа в его исполнении не забыть. Про высокого красавца-баса тут легенды складывали, даже говорили, русскую девушку украл, утащил к себе, словно тролль в пещеру. Он отшучивался, мол, нет, женщин не воровал, незачем - при его-то популярности!
В общем, воскресный концерт, познакомивший меломанов с новыми именами, невольно навеял и легкую грусть - старые друзья с нами расстаются. Но не опера.
- Это наш первый визит, и это только начало, - говорит Кари Клейвен, которая любит русскую музыку и мечтает о партии Снегурочки. - Опера и Генеральное консульство Норвегии так плотно сотрудничают с филармонией, что можно быть уверенными, впереди масса проектов.
Ян Хельге Трён, продюсер Национальной оперы, полушутя, уверяет: несмотря на активную гастрольную жизнь вокалистов, Мурманск в последние 14 лет - самый частый пункт в их программе. Так что все еще впереди.
Оркестру нужен папа
А вот наведается ли в Заполярье Дамиан, сказать сложно. Недаром провожали его оркестранты объятиями, а то и слезами. Даже те, кто когда-то остро реагировал на его замечания и требовательность, в один голос вздыхали:
- Как звучим с ним, как звучим!
Дамиан для мурманского оркестра - первая любовь. Осенью 1999 года он пришел, когда коллектива, считай, не было. Папа! Ушел с должности главного дирижера почти девять лет назад. Сейчас говорит: так сложилось, жизнь не стоит на месте. И все-таки на вопрос, ощущает ли оркестр своим, не медлит с ответом:
- Конечно, мой!
15 лет назад, совсем мальчиком, во фраке он напоминал кузнечика. И особенно его хрупкость ощущалась, когда на репетициях брал в руки скрипку. На эти вечерние репетиции всегда были открыты двери, оркестр рождался на глазах. Спустя несколько лет, когда Йорио приобрел имя в музыкальном мире, он стал больше работать с другими коллективами, но статус главного дирижера сохранял. Определял репертуар, контролировал подготовку к выступлениям, приезжал шлифовать нюансы.
Злые языки поговаривали: поводом для расторжения контракта стало то, что Дамиан, за хрупкой внешностью которого оказался железный характер, наотрез отказался вводить в один из проектов тогдашнюю приму. Прима давно ушла со сцены, и руководство филармонии сменилось не раз, много воды утекло. Но главного дирижера у оркестра нет до сих пор.
Три сезона руководил им норвежец Терье Бойе-Хансен - большой, похожий на Санту, скрупулезно восстанавливавший старинную музыку и обожавший мурманчан. В 2007 году, прощаясь со слушателями, он объяснял мне:
- Я бы работал у вас хоть постоянно, если бы оркестр был более профессиональным, если бы ему уделялось больше заботы, если б мы все чувствовали, что нужны этому городу...
Сейчас различных дирижеров приглашают на разовые проекты. В остальное время поддерживает оркестр в жизнеспособном состоянии первая скрипка Дмитрий Гилев. Но единого руководителя, повторю, нет. Может, еще и поэтому музыканты с таким трепетом отзывались на каждое мановение дирижерской палочки Дамиана Йорио - соскучились по требовательности и заботе. Точный жест, никакой рисовки, такт и ум. И еще - рецепт волшебства, благодаря которому вчерашняя разношерстная музыкальная братия на один вечер превратилась в единый коллектив с колоссальным потенциалом. Иные столичные оркестры бы позавидовали. Этот отклик почувствовал и сам вернувшийся к оркестру «папа». После концерта, измочаленный, непохожий на себя, устало улыбаясь, он обещал:
- Еще приеду, почему нет? Я свободный художник. Моя работа расписана на год вперед, но я обещаю: Мурманску никогда не откажу!
Татьяна БРИЦКАЯ
Опубликовано: «Мурманский вестник» от 08.04.2014
