«Вот бы зал сгорел...»
Приезд пианистки и виолончелиста, которые играли с нашим оркестром, стал возможен благодаря участию филармонии в престижных программах «Звезды XXI века» и «Всероссийские филармонические сезоны». Думаю, гости не раскаялись, что согласились дать концерты на Крайнем Севере - публика принимала их восторженно. И если Мечетина, которую называют одной из самых ярких пианисток мира, уверяет, что с детства приучена на сцене хранить невозмутимость (не путать с холодностью!), то Рамм сразу признался: перед каждым концертом нешуточно волнуется. И ни капли не стесняется этой слабости, ведь и великие ей были не чужды:
- Известно, что Давид Ойстрах перед концертом в Большом зале консерватории так волновался, что пока шел от Никитских ворот, где оставлял машину, про себя с надеждой повторял: «А может был пожар... Вот бы зал сгорел...»
На виолончели Александр играет с семи лет. Выбор инструмента был делом случая: мальчик мечтал играть на скрипке, но когда мама повела его учиться, оказалось, он уже «перерос» - начинать заниматься поздно. И тогда расстроенному ребенку педагог предложила... играть на «очень большой скрипке». А в качестве еще одного плюса добавила: на сцене можно будет сидеть, а не стоять!
У Екатерины все иначе, никаких случайностей: мама - пианистка, консерваторский диплом защищала за три месяца до родов. И будущая звезда еще в мамином животике вслушивалась в фортепианную классику. В четыре года начала учиться, в семь на зарубежных гастролях давала по пятнадцать сольных концертов в месяц. Правда, ребенком, лишенным детства, себя не считает:
- Наоборот, когда я слышала, что кто-то из сверстников ходит в школу с углубленным изучением химии или английского, страшно завидовала, мол, у меня-то школа обычная, просто мы в ней еще и музыкой занимаемся... А училась я в ЦМШ - одном из известнейших специализированных заведений страны.
Если Мечетиной сам бог велел идти на большую сцену, то Рамм уверен: в его жизни роль сыграли случай и удача. Иначе мальчику из Владивостока звездой было бы не стать.
- При наличии таланта любой сможет выбраться из провинции и получить хорошую школу, а вот сделать себе имя... Не могу сказать, что я его себе уже сделал, - говорит мой собеседник. - Составляющие успеха - работа над собой, талант, музыкальность и огромное количество удачи. Нужна счастливая звезда! Между прочим, и в советское время, казалось бы, столь удачное для академической музыки, через жернова отбора проходили немногие. Бог весть сколько очень талантливых, но не слишком удачливых остались безвестны. Сейчас отборов почти нет, но их систему сохранила московская филармония. Мне повезло попасть на них, пройдя этот путь: филармонический дебют, затем выступление с оркестром Евгения Светланова, я и попал в проект «Звезды XXI века»
Сначала поцелуи, потом Ростропович
Екатерина говорит, в ее музыкальной жизни три главных мужчины: Родион Щедрин, Мстислав Ростропович, Владимир Спиваков.
С Щедриным она сотрудничает уже десять лет, ей композитор доверяет премьеры своих произведений. И хоть Катя уверяет, что в первое время их знакомства вовсе не разбиралась в щедринской музыке, классик нашего времени сразу поверил в нее. В интервью он называет девушку сенсацией и чудом.
- Спиваков вселил в меня, тогда еще студентку, недостававшую веру в себя. Он говорил: «Если ты хорошо играешь, твое время обязательно настанет!». Недавно у меня был день рождения, и мой муж - а он первая скрипка «Виртуозов Москвы» - переслал мне с гастролей видеопоздравление от Владимира Теодоровича. Тот сказал: «Катя, все, что я тебе предсказывал, сбылось!» - с гордостью повествует собеседница.
Спрашиваю и о Ростроповиче. И слышу в ответ:
- О, ну это же самый солнечный человек на свете! Про него говорили: «Приближение Славы узнают по звуку поцелуев!»
В десять лет на конкурсе Екатерина выиграла... рояль. Он до сих пор стоит у ее родителей. А выбирая инструмент в собственный дом, нашла точно такую же салонную «Ямаху». Не менее придирчива в выборе концертных нарядов. В Мурманске она выступала в платье от дизайнера, который одевает Кейт Миддлтон. В общем, если еще не королева сцены, то уж точно принцесса.
Главное - не пережать
- Этот инструмент совсем молодой, почти ребенок, - Александр нежно прижимает к себе виолончель. - Современными считаются те, которые младше ста лет. А этому всего четыре. Его сделал мой лучший друг Габриэль Жебран Якуб. Он старше меня всего на десять лет, наполовину русский, наполовину сириец, талантливый петербургский мастер. И звучит этот «новодел» на уровне великих 300-летних инструментов! На последнем международном конкурсе все члены жюри говорили, что мой инструмент среди Гварнери, Страдивари и Амати звучал лучше всех. Понимаете, он одинаково хорош в любом зале, в то время как старая виолончель в одном зале звучит отлично, а в другом так себе, она капризна, особенно итальянская.
До нынешней виолончели у Рамма был безымянный столетний «француз», потом в Госколлекции получил 250-летнего «итальянца», а на конкурсе Чайковского вовсе играл на Страдивари. И считает, что последний его... подвел.
- К Страдивари за месяц не привыкнешь! К тому же дерево живое, оно впитывает энергию всех, кто на нем играл. Иногда это мешает. До меня виолончель Якуба принадлежала известному исполнителю Александру Бузлову, тот прекрасно ее разыграл, но первое время, когда она попала ко мне, играя, я слышал его. И лишь сейчас она впитала мой характер. Она меняется со временем.
Рамм говорит: к каждому инструменту музыкант привыкает долго, изучает нюансы характера, учится предугадывать капризы и желания, притирается, словом, все как в человеческих отношениях.
- Главное - не пережать. Точно как между людьми, - улыбается Александр. - Как точнее объяснить это? А как можно объяснить любовь? Только почувствовать!
Татьяна БРИЦКАЯ
Опубликовано: «Мурманский вестник» от 14.11.2013
Газета "Мурманский вестник"
