Оркестр Гленна Миллера в Мурманске - это звучит, как сказка. Легендарный бэнд тридцатых-сороковых, память о великом музыканте, «Серенада Солнечной долины», взорвавшая когда-то размеренную жизнь строителей социализма... И вдруг - Мурманск. Немудрено, что меломаны расхватали билеты задолго до концерта. И неважно, что это, разумеется, «не совсем тот оркестр», и что музыканты прибыли не с родины джаза и свинга, а из Старого Света.
Коллектив под управлением Уилла Салдена, давший позавчера концерт в областной филармонии, - один из трех в Европе, имеющих лицензию на выступления в странах Старого Света под брэндом «Оркестр Гленна Миллера». Существует с восьмидесятых годов, последние лет пять приобрел исключительное право на гастроли в России и бывших союзных республиках. Голландец Салден некогда работал в оригинальном оркестре Миллера (разумеется, уже после гибели легендарного музыканта) и говорит, что для него главное - сохранить оригинальное звучание хитов, уберечься от новомодных трактовок и вольных интерпретаций.
Может, именно такой пиетет исполнителей перед гением заставил мурманчан после первого отделения посетовать: музыканты излишне сдержанны, драйва, куража не хватает... На сцене царила по-европейски безукоризненная культура исполнения. А хотелось - хулиганства. Присущего, кстати, и самому Миллеру. Сын пионеров из Айовы, получивший первый тромбон из рук мясника, у которого подрабатывал, сбегавший из школы, чтоб играть на танцах, бросивший учебу и родительский дом ради манящего Лос-Анджелеса - откуда ему было взять британскую чопорность?
Впрочем, после антракта гости с лихвой компенсировали собственную холодность, оттянувшись на хитовых вещах типа «Chattanooga Choo-Choo», из которой они сделали маленький спектакль, ради чего инструменталисты превратились в певцов, вооружились чемоданом и старомодными шляпами. Первый саксофон оркестра Бенджамен Стайл продемонстрировал бесспорный комический талант, разыгрывая уморительные пантомимы, а его коллега-кларнетист - еще и безупречный британский юмор. Его монолог «самого младшего в оркестре», которого старшие заставляют вместо крутого саксофона дуть в непрестижный кларнет да еще и подносить всем коллегам кофе, вызвал овации как отличная реприза.
Английскую речь без перевода слышать в мурманской филармонии не слишком привычно. Уилл Салден много общался с залом, и его постоянное «леди и джентльмены» настраивало на особый лад. Как и нежный, абсолютно рождественский «December», исполненный во втором отделении - сказочный, волшебный, даром что в Мурманске не по сезону дождь и местами зеленая трава. В такие моменты зал точно забывал о неаутентичности свинга в англо-голландском прочтении. Кстати, декабрьские дни стали роковыми для самого Гленна Миллера, подарив ему романтическую судьбу, а миру - красивую легенду. Перед Рождеством сорок четвертого на личном самолете он пропал без вести по дороге на концерт в освобожденный Париж. Его, чудом избежавшего гибели от немецкого снаряда (здание, где квартировал оркестр, было вчистую разрушено), по последней версии, настигла бомба, сброшенная союзниками - из-за разницы часовых поясов самолет попал в район, где английские пилоты сбрасывали груз бомб, которые не удалось истратить в бою. Правда, по другой, самой невероятной версии, Миллер выжил и инкогнито обитал в Советском Союзе - вот уж поистине безгранична была любовь к нему советских, или, вернее, антисоветских стиляг, раз явилась на свет такая история. К слову, Россия и впрямь сыграла роль в судьбе джазмена весьма необычную. Дело в том, что знаменитую «Moonlight Serenade» - серенаду лунного света, мелодию, которую точно слышал каждый, вечную, словно моцартовские такты, он написал, выполняя домашнее задание, полученное от русского еврея Иосифа Шиллингера, у которого Миллер брал уроки, а автором текста стал уроженец Риги Михаил Пашелинский, работавший на Бродвее под псевдонимом Митчелл Пэриш. Наши люди!
Лунного света в мелодиях, голосе солистки, вариациях «Коктейль из лунного света» было вдосталь. Не хватало его, пожалуй, разве что в освещении сцены - пара композиций, сыгранные под приглушенными голубоватыми софитами, кажется, даже на слух воспринималась лучше, чем то, что исполняли при полном свете. Джаз и свинг - это ведь не только музыка, это больше, чем музыка. Ее и слышишь, и смотришь, и танцуешь - все сразу!
К концу концерта музыканты вовсе забыли о британском холоде, зажглись - тромбонисты спрыгнули в зал, саксофонисты перешагнули через рампу... И на прощание подарили мурманчанам на первый - но лишь на первый - взгляд совсем не миллеровскую вещь - «Полюшко-поле» в обработке Бенни Гудмана. Великий джазмен и друг Гленна Миллера, Гудман заставил красную конницу инструктора по массовой работе Особой Краснознаменной Дальневосточной армии Льва Книппера скакать совсем не с красноармейским пылом под звуки буржаузных саксофонов. Хороший символ. Услышав джаз, наша страна стала другой. Услышав Гленна Миллера, другим стал весь мир.
Татьяна БРИЦКАЯ
Фото Льва Федосеева
Опубликовано в "Мурманском вестнике" 23.11.2012 г.
газета «Мурманский вестник»
