Эта пара издали обращает на себя внимание: статный скандинав и его невысокая, женственная и очень юная спутница. Норвежский дирижер Эспен Селвик и его жена, россиянка с корейскими корнями, пианистка Марина Кан побывали в Мурманске на прошлой неделе, а в субботу выступили с заполярным симфоническим оркестром на сцене областной филармонии.
По признанию оркестрантов, работа с новым маэстро оказалась подлинным удовольствием. Несколько дней перед концертом в репетиционных с утра до вечера не затихали звуки скрипок и виолончелей — исполнители каждую минуту посвящали подготовке к выступлению, так сильно заразил их своей страстью и бешеной энергией Селвик. Некоторым слушателям концерта даже показалось, что музыканты несколько перегорели, выплеснув все эмоции накануне. Других, напротив, впечатлило взаимопонимание музыкантов и дирижера.
— Это как химическая реакция: при первой встрече физически ощущаешь искру, бегущую между тобой и новым, еще незнакомым оркестром, — говорит Эспен Селвик. — Мурманские музыканты мне вправду понравились, я постоянно чувствовал, с какой отдачей и огромным желанием они работают.
Хоть в Заполярье Эспен и впервые, наша страна для него давно не чужая, с концертами он исколесил Россию из конца в конец: Москва, Петербург, Екатеринбург, Тольятти, Ульяновск, Казань, Волгоград, Алапаевск, Архангельск, Дмитровград, даже Асбест — пальцев на руках не хватает, чтобы сосчитать города, в которых он поднимался за дирижерский пульт. Он вообще по природе не домосед, обожает ездить по миру, выступал и в Европе, и в Америке, и даже в Египте, но о России говорит с особым чувством:
— Это непростая, но очень честная страна. Здесь моей душе легко дышать.
Что ж, Эспену есть за что быть благодарным нашей стране — она подарила ему не только внимательных слушателей и понимающих коллег, но и любимую жену. Марина — студентка третьего курса Московской консерватории, талантливая пианистка, еще в школе ставшая лауреатом фонда Спивакова и победителем конкурса «Новые имена». Когда девушке было лет семнадцать, она побывала в Норвегии на гастролях — тогда будущие супруги и познакомились.
— Мы встретились раз, другой — и что-то между нами произошло. Сами не понимали что, не строили никаких планов — да ведь никто не может предугадать, какие чудеса и подарки судьбы его ждут! — не скрывает эмоций Эспен.
Семью Марины не смутили ни внезапность этой в полном смысле слова романтической (влюбленных ведь познакомила музыка) истории, ни немалая разница в возрасте между женихом и невестой.
— Эспен такой обаятельный, его все сразу так полюбили! — по-детски восклицает девушка.
Честно сказать, глядя на эту пару, о разнице в возрасте действительно думаешь меньше всего. Оба красивые, энергичные, увлеченные. Вместе они выступают нечасто, всего пять-шесть раз в год: Марина пока все время тратит на учебу. Но, по признанию обоих, эти редкие концерты — радость для каждого из них. Правда, Селвик — строгий маэстро, тут даже любимой жене никаких скидок не бывает, работа прежде всего!
— У него очень высокая планка, он бывает настолько требователен, что все личное моментально уходит на дальний план, — признается Кан. — Но мы всегда находим компромисс.
Селвик весьма востребованный дирижер, пожалуй, один из самых известных музыкантов Скандинавии. Пользуясь этим, он всегда оставляет за собой право выбора оркестра, не работая ни с одним коллективом на постоянной основе.
— Не хочу быть слугой одного оркестра, — шутит он.
Разные музыканты, города, страны — Эспен будто спешит уловить разные потоки энергии. А чтобы выплеснуть звучащую в душе музыку, норвежцу мало одного дирижерского пульта, он реализует себя в столь разнообразных сферах, что диву даешься: игра на духовых инструментах, управление оркестрами и хорами, сочинение музыки (в его активе три симфонии, концерты для оркестров, струнных, фортепиано и даже электрогитары), критика, журналистика, литература, бизнес, государственная служба и общественная деятельность. Его привлекают строительный и туристический бизнес, арт-менеджмент, он был организатором скандинавского турне «Роллинг Стоунз». А еще Селвик — один из директоров гуманитарного фонда Нансена, занимающегося поддержкой детей с ограниченными возможностями, а также юных талантов Норвегии, России и Армении. Особым направлением деятельности фонда стала работа, направленная на признание Норвегией турецкого геноцида армян 1915 года.
В общем, политика, социальные проблемы, искусство — все переплелось в жизни Селвика. Он объясняет это просто — живя так, будто владеешь разными языками, пользуешься разными каналами связи.
— Я хочу передать людям свои идеи. Для этого музыка — один канал, критика — другой, литература — третий, — поясняет он. И добавляет:
— Кстати, мы с вами коллеги, я ведь сотрудничаю с газетами Баренц-региона, пишу колонки.
Жанр своего романа «Врата» Селвик определяет как соединение детектива и фантастики, это история о том, что происходит с людьми после смерти, в какие коллизии попадают ушедшие из мира живых. Популярная книга сейчас переиздается, а у автора на подходе новая. Литературной работой он занимается между репетициями, а на вопрос, когда пишет музыку, совершенно серьезно отвечает: «После завтрака».
Еще успевает выдумывать необычные музыкальные инструменты, способные шокировать чопорную публику. «А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?» — подначил обывателя Маяковский около века назад. Норвежца вопрос нашего поэта в тупик бы не поставил. Лейка с садовым шлангом, на которой он исполняет третий концерт Моцарта, это, пожалуй, даже покруче!
Музыка вообще несовместима со скукой, она — царство свободы и эксперимента, поэтому скандинавский дирижер запросто соединяет рок с классикой и порой предлагает слушателю симфонии в исполнении электрогитар и ударных — почему бы нет?
— По большому счету нет рок-, поп- или классической музыки. Есть только хорошая и плохая. Я всегда стараюсь идти новым путем, сделать исполнение интересней.
Однако эксперименты с формой, самоирония и доля шутки в самом серьезном концерте не отменяют для Селвика главных вопросов — вопросов о смысле творчества и замысле творца:
— Музыкой я хотел бы показать людям, что мы — часть чего-то большего, что у нас один бог и одна вселенная, воплощенные в разных лицах, именах, аспектах. И луч этого великого, святого отражается в каждом. Я пишу, пытаясь выразить боль. Любое творчество рождается от огромной боли — вспомните Бетховена, его Пятую симфонию… Но с помощью искусства мы можем стать сильнее, можем понять себя. Музыка — путь, открывающий сердца. Я понял это, когда во время второй иракской войны выступал в Каире перед военными. И я видел, что наша музыка делает с ними… Не мы сами, а именно музыка! Она сильнее законов и политики… Было бы слишком амбициозно утверждать, что она изменит мир, но она может изменить нечто в нас. Например, сделать сердца мягче.
Татьяна БРИЦКАЯ
Опубликовано: «Мурманский вестник» от 10.11.2009
газета «Мурманский вестник»
