Наш мурманский корреспондент делится интересным наблюдением: возрождается культурная жизнь провинции. И убедительно доказывает это на примере родного города.
В приграничном заполярном Мурманске дилемму высокого искусства решили по-своему, хотя времена, казалось бы, не очень подходящие для высокого. Нашлись люди, бросившие вызов унизительному представлению о второсортности провинции. В городе звучат лучшие, сложнейшие по исполнению произведения мировой музыкальной классики. На концертах местного филармонического оркестра аншлаг, которому завидуют залетные эстрадные звезды. Происходящее кажется чудом, но, по-моему, все гораздо серьезнее: на глазах рождается феномен, продиктованный требованиями и возможностями современной жизни — новая культура провинции.
Не хочется впадать в квасной патриотизм, превознося местных артистов, это как раз и смахивает на провинциальность оценок и мнений. Зрительный зал сам все расставляет по местам. Куда интереснее понять, с чего вдруг и как начинается серьезная сцена.
В Мурманскую филармонию Сергей Гиваргизов пришел волей случая. В прошлом солист знаменитой украинской хоровой капеллы «Думка», с которой объездил многие уголки Земли, он освоил к тому времени почти весь классический оперный репертуар и теперь исполнял арии на мурманской сцене. Но, когда потребовалось ради общего дела, Гиваргизов согласился «наступить на горло собственной песне» — стал художественным руководителем филармонии. А исполнителей оперной классики поставляло Мурманское музыкальное училище, уже входившее в пятерку лучших в России. Тяга студентов к серьезному пению и музицированию не ограничивалась учебными аудиториями, хор «Амадеус» жаждал большой сцены.
По соседству, из Североморска, распространялась и росла по стране и за рубежом известность ансамбля песни и пляски Северного флота, одного из лучших военных музыкальных коллективов России. Солистам ансамбля давно было тесно в рамках маршевой или лирической песни. Мощно заявлял о себе и штабной оркестр флота. И, конечно, собственные музыкальные силы филармонии тоже внушали надежду. Ансамбль «Мурманск классик Трио» с успехом объездил 140 городов бывшего СССР, Норвегии, США. Ансамбль «Горница», переняв эстафету некогда популярного ансамбля щипковых инструментов «Лель», успешно продолжал линию народной музыки.
Так и шел бы каждый из музыкальных коллективов своей одинокой дорогой, если бы не счастливая, а тогда казавшаяся чуть ли не сумасшедшей идея — создать в городе филармонический оркестр. Но кто его возглавит? В конкурсе пожелал участвовать и победил 27-летний английский дирижер Дамиан Йорио.
Что соблазнило и привело в 1999 году одаренного и, несомненно, честолюбивого музыканта в завьюженный и заброшенный на околицу Европы Мурманск, можно только предполагать. Но скажу — не преувеличу: когда он появился на музыкальной сцене, так не аплодировали даже в Ла Скала… А уже через полгода после создания оркестр с триумфом выдержал серьезнейшее испытание. По масштабу и грандиозности Мурманск не знал ничего подобного: состоялась совместная норвежско-российская постановка знаменитой оперы Джакомо Пуччини «Тоска». Вместе со студентами и преподавателями музыкального училища, солистами военного ансамбля и артистами филармонии на сцену вышли гранды норвежской Королевской оперы.
И с тех пор повелось: хотя бы раз в год, чего бы ни стоило, собираются на сцене мурманские музыканты и вместе с приглашенными отовсюду оперными певцами исполняют произведения классического репертуара. Вслед за «Тоской» последовала «Дидона и Эней» Перселла, а недавно — «Травиата» Верди. Постановка «Травиаты» переросла в настоящий фестиваль-состязание. На первом представлении, когда в зале присутствовал норвежский кронпринц Хокон Магнус, все партии под аккомпанемент мурманского оркестра исполняли его соотечественники из Королевской оперы. Во второй день пели российские исполнители. На третьем, заключительном представлении россияне и норвежцы объединились, собрав шквал аплодисментов и море цветов от благодарных мурманчан. Будущую осень зрители уже ждут с нетерпением: впервые зазвучит «Евгений Онегин» Чайковского, недаром же солисты норвежской оперной сцены на этот раз увозили из Мурманска тексты будущих партий на русском языке.
Появился в оркестре и второй дирижер — Геннадий Чернов, как и Дамиан Йорио, которого он моложе на два года, выпускник Санкт-Петербургской государственной консерватории, дирижирующий оперными спектаклями в городе на Неве.
— Повезло вам с Дамианом, — говорю я, на что опять следует совершенно неожиданная реакция директора:
— Почему нам? Это филармония взращивает дирижера мирового класса. После Мурманска куда только его не приглашали: национальный симфонический оркестр радио Дании, филармонические оркестры Рима, Северной Англии, Санкт-Петербурга, с Ла Скала переговоры ведет. Но главный дирижер оркестра он только здесь и покидать его не собирается. Кстати, кто-то запустил недавно «утку»: мол, переманили, смеется Баранников, так мурманчане вслед за этим слухом чуть кассы не снесли, никогда мы таких сборов не имели.
У молодого не по возрасту, а по стажу работы директора филармонии явно хорошее настроение. У него свои радости: 2003 год впервые коллектив завершает с положительным финансовым результатом. И никак не укладывается в голове, что совсем еще недавно настроения у музыкантов не было, а с деньгами и того хуже.
Апатию людей, материальное и творческое неблагополучие филармонии возглавивший ее три года назад Александр Баранников решил победить… праздником. Дело было так. В глазах музыкантов, собравшихся на встречу с новым директором, сквозила беспросветность, неверие в перемены к лучшему. Был в глазах немой укор нет, пока еще не ему, а самому времени (или безвременью), которое у нас почти всегда безжалостно к культуре. Прицел этих взглядов вмиг вышиб из головы директора заранее приготовленную речь о репертуарном плане, финансовых сборах и схемах повышения зарплаты, что весьма важно, но малоубедительно для людей, занятых музыкальным творчеством. Шестым, а может, каким-то десятым чувством кто ж его считал! Баранников понял: должно произойти знаковое событие, чтобы ему (и в него) поверили. Это и для артистов стало бы возвращением веры в самих себя, в свои творческие силы и возможности. А остальное приложится.
Праздник состоялся. Можно усмехаться и иронизировать по поводу того, что филармония отметила свое 25-летие на полтора года позже календарной даты. Но, как известно смеется тот, кто смеется последним. Что же до самого Баранникова, мне кажется, он и сам еще до конца не понял, куда замахивался и чем рисковал. Осторожные ум и расчет нужны в конкретных повседневных делах, душевным порывам в переломные моменты жизни они злейшие враги. Слава toму, кто еще способен в нашем меркантильном мире жить душевными порывами!
Представьте себе человека, 20 самых лучших лет жизни отдавшего музыкальному делу и в одночасье порвавшего с ним. От заурядного юношеского увлечения гитарой, когда ВИА (вокально-инструментальные ансамбли) росли как грибы, а миллионы советских пацанов бредили Маккартни и Ленноном, через суровую конкуренцию и одновременно школу ресто ранного музыканта. Не улыбайтесь — в ресторанные оркестры по требованиям отделов культуры брали не меньше чем студентов музучилищ. Для молодого Баранникова это чуть не стало драмой жизни: поступая на гитарное отделение, он провалился, пришлось осваивать балалайку.
Затем 13 лет выступлений в популярном ансамбле народных инcтрументов «Лель»: успех, гастроли, даже зарубежные, несмотря на жeлезный занавес. Параллельно — преподавание в музыкальной школе. Еще позже — художественное руководство Дворцом культуры и хозяйственное — в музыкальном училище. И только потом вроде бы совершенно нелогичный уход в коммерцию, не имевшую ничего общего с музыкой. Это решение выглядело тем более странно, потому что за пять лет до него Александру предлагали стать заместителем директора филармонии. Тогда, по его собственному признанию, музыкант перевесил в нем чиновника. Но в 1994 году хроническое безденежье, ставшее приметой жизни для многих, не оставило выбора.
Знакомый позвал торговать посудой. Они начинали с места на рынке и небольшой секции в промтоварном магазине. Через 6 лет, уходя, Баранников оставлял сеть посудных магазинов в городе, своему же компаньону — звание некоронованного посудного короля Мурманска. А прежде было два месяца мучительных раздумий, пока процветающий коммерсант не уступил в Баранникове музыкальному менеджеру. Руководители областного комитета культуры уже махнули рукой, исчерпав все уговоры, однако последним и решающим доводом стали слова директора музыкального училища, соратника и друга Владимира Возного: если не мы, то кто? Так Александр Баранников в очередной раз начал свою жизнь заново.
Возглавив филармонию, доказал себе и другим: людей с толку не сбить, рано или поздно они возвращаются к истинному, отобранному самим временем искусству, спасающему и возвышающему лучшее в человеке. Да что говорить, глубже и точнее, чем Генрих Гейне, все равно не скажешь: «То, что отнимает жизнь, возвращает музыка».
Владимир БЛИНОВ, «Парламентская газета», 9 января 2004 год.
«Парламентская газета»
