Как мы уже сообщали, ветеранам Мурманского пароходства в апреле была предоставлена возможность побывать на концерте областной филармонии, где прозвучала знаменитая «Нельсон-месса» Йозефа Гайдна. Сегодня мы рассказываем об этом замечательном концерте и его исполнителях.
С развитием цивилизации меняется мир. Меняется все, кроме человеческих чувств. Потому музыкальная классика и сегодня не архивна. Она всегда эмоционально созвучна времени. Дирижеру и музыкантам остается лишь понять насыщенный чувствами замысел произведения и через исполнительское мастерство передать его нам, слушателям. Схема кажется необычайно простой. Но музыка воспринимается человеком еще и глубоко индивидуально. Какие только чувства она может поднять из сокровищниц нашей души, на какой уровень самопознания дает возможность выйти! Хотя бы на один вечер.
Эти сильные, неповторимые ощущения испытали те, кто побывал в Мурманской филармонии, где впервые звучала «Нельсон-месса» Йозефа Гайдна. Ее исполнили камерный хор «Амадеус», хор студентов Мурманского государственного педагогического университета (художественный руководитель заслуженный работник культуры России Валерий Иванов), солисты Кукка-Маария Кетоние-ми — меццо-сопрано (Финляндия), Раузалия Гиваргизова — сопрано (Мурманск), заслуженный артист России Константин Христов — бас (Москва), Максим Мохов — тенор (Мурманск). И, конечно, Мурманский филармонический оркестр, дирижер — дипломант международного конкурса Геннадий Чернов (Санкт-Петербург).
Геннадию Чернову 28 лет. По первому образованию он дирижер хоровой, по второму, которое близится к завершению, оркестровый. В Мурманске выступает с 2000 года.
— Дирижер должен работать с разными оркестрами, — говорит Геннадий Чернов, — иначе для меня есть опасность привыкнуть к ошибкам музыкантов, музыкантам — к моим. Избежать этого помогает существующая практика приглашения дирижеров из других городов и стран.
В этом смысле творческая география Геннадия Чернова отличается разнообразием, с заметным преобладанием городов северного региона: Санкт-Петербург, Архангельск, Мурманск, Вааса (Финляндия)… С особым удовольствием он работает у нас. О Мурманском филармоническом оркестре отзывается так:
— Мурманчан отличает особая увлеченность своим делом. Не случайно питерские музыканты, побывав здесь хоть раз, спрашивают меня о возможности выступить в Мурманске еще. С мурманским оркестром работается легко и свободно.
Поэтому и сам Геннадий Чернов решился вынести на суд слушателей такое масштабное произведение как «Нельсон-месса» Йозефа Гайдна. В работе над ней он использовал умение репетировать с оркестром и хором, проходить партии с вокалистами, обосновывать перед музыкантами свое видение произведения, замысел композитора, который мог быть и таким.
… Англия конца 18 века. Йозеф Гайдн после тридцати лет унизительной зависимости от княжеской воли, наконец, получает возможность увидеть мир, страны и города, где так ценят его музыку. Он едет в Лондон — крупный музыкальный центр того времени. Теперь его сочинения слушает не кружок аристократов, а многочисленная аудитория больших концертных залов. Знаменитого австрийского композитора осыпают почестями. Он очень много работает. Но в письмах на родину пишет: «Сознание того, что я уже больше не крепостной лакей, вознаграждает меня за все трудности». В 66 лет он создает свою третью мессу, указав в названии «angustiis», то есть месса, написанная в страхе и под гнетом. Возможно, его тяготило прошлое, возможно, он боялся случая, который мог сыграть с ним злую шутку, вернув прежнее унизительное состояние, возможно, его одолевали сомнения: заменяет ли творческое признание саму жизнь.
Во время создания мессы пришло известие о том, что эскадра английского флотоводца Нельсона разгромила французский флот, отрезав армию Наполеона в Египте. Мощь и сила мессы как нельзя лучше соответствовали этому событию и непростому характеру самого Нельсона. Мессу Гайдна стали называть мессой Нельсона или Императорской. Нам же, сегодняшним слушателям, предлагается почувствовать переживания Гайдна — композитора и человека, может быть, скрывавшего боль и правду о себе.
Наверное, таковым можно считать лейтмотив мессы. Как мне кажется, дирижеру, оркестру, хору и солистам удалось объединить публику и исполнителей в едином пространстве, устранив границу между залом и сценой. Не повредив авторскую концепцию, нам предложили понять, что слышит душа, на что она отзывается, где видит свое прошлое, в чем ее будущее.
Деликатно звучал оркестр, когда солисты говорили с нами «по душам». Их музыкальные темы скрещивались и дробились. В нас тягостно отзывались низкие регистры Константина Христова, умиротворенно — мягкое меццо-сопрано Кукка-Маарии Кетониеми. Музыкальные образы, созданные Раузалией Гиваргизовой и Максимом Моховым были чувственны, нежны и прозрачны. Картину жизни в динамике музыкального звучания «рисовал» хор. Стремительный полифонический поток нес к разгадке драмы мира и человека. Казалось, еще чуть-чуть и ответ будет найден...
Антонина ШАТАЛОВА, газета «Арктическая звезда», №5, май 2003 года.
газета «Арктическая звезда»
